Он самый честный. Обнаженность ветвления, остывающей земли проста и открыта. Ноябрь не прячет ничего ни за фальшивым золотом, ни под блестящей мишурой праздников, не подкупает цветами, погодой и отпускным раздолбайством и вкусняшками.

Он несет размышления и спокойный самоанализ. Он дарит дымчато-туманные дни, когда мы все словно ежики и лошадки плывем в этой реке наедине с самими собой – подлинными,
настоящими. Без прикрас. У него самые длинные ночи. "Выспись, - словно говорит он тебе - хоть раз за год ляг и проспи столько, чтобы растворились все прогорклые эмоции. Заспи их насмерть, брат. Полегчает".

Обожаю густые холодные ноябрьские туманы. Полной грудью в них дышится и на полную катушку в них думается. С улицы так и не уходил бы, а тихонечко семенил вдаль с узелком под аккомпанемент капель.

Главное, знать, что когда ты вдоволь наплутаешься и выйдешь на холм, с которого более-менее виден окружающий мир, ты вспомнишь, что есть на земле место, в котором кипятится самовар на можжевеловых веточках и заваривается чай с малиновым вареньем и кто-то всегда готов налить тебе полную чашку и спросить: «Ну, где же ты был-то, так долго!?»

Туманный, сонный ноябрь – месяц спокойного отдыха, радумий и воспоминаний.

Правда, если ты с ним один на один. Ты и ноябрь. Без свидетелей и челоческого фактора, который иногда умеет все перевернуть вверх корнями.