[urenkel]

На память, чужое.

дерево, клинок, иней ©

Дневник ведут многие, как на Западе, так и на Востоке. Юные гимназистки записывают в заветную тетрадку свои сердечные переживания, прыщелобые студенты предаются ницшеанским грезам, семейные матроны ведут хронику детских болезней и салонных сплетен, писатели причесывают свои мысли ради посмертной публикации в предпоследнем томе полного собрания сочинений (в последнем, как известно, бывают «Письма»). Но человек, который во всяком занятии стремится отыскать способ подняться на более высокую ступеньку бытия, хорошо понимает: настоящий смысл ежедневных письменных излияний в том, чтобы развивать ясность ума и духа. Когда к дневнику (по-японски «никки») относятся подобным образом, это не просто бумагомарание, а Путь, и очень непростой. Посложней, чем квантовая теория, которой Фандорин посвятил весь 1913 год.

Никки положено вести ежедневно. Уважительных причин, по которым разрешалось бы сделать перерыв, не существует. Ни болезнь, ни горе, ни опасность оправданием не являются. Если ты оказался в пустыне без бумаги и кисти — скреби палочкой по песку. Если потерпел кораблекрушение и плывешь по морю на доске — води пальцем по воде.

Необычайно важен стиль, менять который ни в коем случае нельзя.

Стили в «Никки-до» существуют разные. Можно сосредоточиться на описаниях природы и погоды, чтобы постоянно соотносить внутреннее состояние души с дыханием Вселенной. Другой метод, наоборот, рекомендует отстраниться от внешнего и сконцентрироваться на тончайших нюансах своего внутреннего мира, причем каждый день, желательно в час заката, во что бы то ни стало находить свежий повод для возвышенных слез.

Всего стилей существует около сорока. Фандорин выбрал тот, который называется «Три гармонии». Именно такой лучше всего подходит человеку с кармой разновидности «Февральская ночь на морском просторе» — то есть чередование тьмы и лунных просветов при шквалистом ветре. Чтобы не стать игрушкой волн, муж столь непростой судьбы много обретет, используя формулу «Дерево — Клинок — Иней».

Первый элемент этой красивой триады отвечает за усилия ума и помогает интеллектуальной сфере размеренно крепнуть и подниматься — как тянется к небу растущее дерево. Поскольку ум укрепляется посредством новых знаний, ежедневную запись рекомендуется начинать с какого-нибудь полезного сведения, обретенного за минувший день. Иногда Эраст Петрович попросту брал энциклопедию или научный журнал и выписывал оттуда заинтересовавший его факт. (Полезная, между прочим, привычка.)

«Клинок» — это символическое обозначение ясности и эффективности всякого планируемого действия. Клинкообразность поступка очень выигрывает, если вначале изложить свои соображения и выводы на бумаге. Очень мудрая практика — особенно во время трудного расследования, да и вообще, если нужно разобраться в какой-то сложной проблеме или душевной смуте. Эту часть дневниковедения Фандорин ценил выше всего.

Хуже обстояло с последним элементом — «Инеем», которым полагалось завершать упражнение. «Иней» — это состояние душевного покоя, просветления и освобождения от суетных тревог. Лучше всего преодолению внутреннего сумбура помогает создание мудрого изречения. Чертовски трудно после утомительного дня исторгнуть из себя что-нибудь мудрое, да еще 365 раз в году! Но критерий строг. Мысль должна быть достаточно глубока, оригинальна и изящно изложена, чтобы ее было не стыдно написать на свитке и повесить в токонома.

Вот с этой морокой больше всего и приходилось мучиться. К примеру, напишешь вечером что-нибудь высокомысленное: «Одно из самых недостойных чувств, какие могут охватить человека, — это ощущение неподъемности принятой на себя ноши и неосуществимости поставленной цели. Если ты добровольно согласился взвалить на себя ношу, считай, что она уже поднята; достижению цели, которую ты перед собой поставил, может помешать только смерть — и то временно, лишь до следующего рождения, когда ты все равно ее достигнешь». Ляжешь спать, гордый собой. А утром, на свежую голову, перечтешь и сплюнешь. Ну и мудрец! То же самое можно сказать куда короче: «Взялся за гуж — не говори, что не дюж». Схалтурить изволили, Эраст Петрович.

(с) Б.Акунин, Черный город